Вот и наш с Освальдом первый совместно прожитой год ми́нул.
Убедилась и я, что человек предполагает, а Бог располагает.
Это последние наши с Олегом фотографии. За неделю до ухода.
Мы вообще вместе очень редко фотографировались, я не люблю это дело. И вот если бы не Освальд и форум, у меня сейчас не было бы столько фотографий Олега. А он фоткался с удовольствием, приосанивался, всегда с нетерпением ждал, что я в комментариях напишу, хохотал... Не считал это блажью и пустой тратой времени, сам творчески разноплановый, он поддерживал меня во всех начинаниях, а про фольклорные дела и говорить нечего, гордился. Мне очень будет его недоставать. В это непростое для меня время, Ос открылся с новой стороны. Если я начинаю плакать заметно (а пла́чу я сейчас часто, но стараюсь теперь его не расстраивать голосовыми интонациями) Оська мчит ко мне, выпихивает мои руки, буквально заставляет его обнять. Ну и как-то успокаиваюсь.
Давно, задолго до момента, когда Освальд стал нашим, Олег написал вот такое стихотворение:
Дождь за окном все гуще кроет,
Промокший плащ в углу висит,
По улице шагают трое –
Они наметили визит.
А я стою на кухне – чайник
Шумит и брызжет кипяток,
И в этой правде изначальной,
Чрезвычайный виден толк.
Все хорошо – прекрасны знаки,
Значительны, но дело в том,
Что дом, в котором нет собаки,
Еще не очень дом.
Придешь под вечер, весь промокший,
И в коридоре сбросив плащ,
Никак не расстаешься с ношей
Дневного холода, хоть плачь.
Отбить бы к черту все атаки,
Но оставляешь на потом,
Поскольку дом, где нет собаки,
Еще не очень дом.
Он вообще, вдруг стал много писа́ть про себя и собак, удивлялся сам себе, говорил, что всю жизнь считал себя кошатником, а оказался настоящим собачником.
Когда умру я через много лет,
(Не плохо б – через много),
Останется какой-то след
В реестре Бога.
Не знаю, что мне предъявить,
И в чем моя заслуга,
Ну, может, что мотив любви,
Я подбирал со слуха.
Писал стихи, и слушал ритм,
Внимал сердечным стукам,
Вышагивая алгоритм,
Любую боль баюкал.
Ну, может, брошенных собак
Возил на медосмотр,
И это, как хороший знак,
Зачтет апостол Петр.
А, может, не зачтет – и пусть,
Не гиль и не досада,
Десяток строчек наизусть
Твердим мы от детсада.
Те строчки в голове моей,
Интеллигентской кашей,
Среди обычных трудодней,
Становятся все краше:
Про меньших братьев – хорошо,
Про пахаря на пашне,
Про лесоруба, и еще
Про милость к павшим.
Теперь и навсегда я буду знать, что основная жизненная задача это милость к павшим. Её и буду выполнять.
И сотый раз говорю спасибо Вам всем, читающим, смеющимся, горюющим с нами - вы настоящие, редкие, прекрасные люди. Это бесценный подарок мне в жизни.
ЗЫ: А, и да, в доме, где я сейчас( недолго, первого в Мск) живу, в общем коридоре стоит коробка. Пустая. Вся в побелке. Думаю: вот что за люди, неужели трудно выбросить? Присмотрелась, а на ней...
Нда... Такое в утиль рука не поднимается отнести
В общем, всё будет хорошо, несмотря ни на что, или - как говорил Олег - смотря на всё.
, но не об этом), пригласила профессиональных собако-нянек на дом . Думала, дрессуровать будут. Однако, только я исчезла за поворотом, они этого Освальда каааак давай балова́ть да баюкать, ну только что в платьюшки и чепцы его не наряжают, салфетками вытирают нос, и на руках на улицу уже почти носят. Баловство одно
